Ой, Белочка, а можно мне?
Как пройдет разговор?
Можно, можно. )))
Ярослав Гашек "Похождения бравого солдата Швейка".
О, а!..
Наслаждаемся абсурдом в процессе и обещанием победы в финале. )))
– В чём дело, Швейк? – не вытерпел поручик Лукаш, который соскучился по Швейку, так же как и Швейк по поручику Лукашу. – Отойдём.
Балоун поплёлся за ними. Этот великан совершенно утратил душевное равновесие и в полном отчаянии размахивал руками.
– Так в чём дело, Швейк? – спросил поручик Лукаш, когда они отошли в сторону.
– Осмелюсь доложить, господин обер лейтенант, – выпалил Швейк, – всегда лучше сознаться самому, чем ждать, пока дело откроется. Вы отдали вполне ясный приказ, господин обер лейтанант, чтобы Балоун, когда мы прибудем в Будапешт, принёс вам печёночный паштет и булочку. Получил ты этот приказ или нет? – обратился Швейк к Балоуну.
Балоун ещё отчаяннее замахал руками, словно защищаясь от нападающего противника.
– К сожалению, господин обер лейтенант, – продолжал Швейк, – этот приказ не мог быть выполнен. Ваш печёночный паштет сожрал я… Я его сожрал, – повторил Швейк, толкнув в бок обезумевшего Балоуна. – Я подумал, что печёночный паштет может испортиться. Я не раз читал в газетах, как целые семьи отравлялись паштетом из печёнки. Раз это произошло в Здеразе, раз в Бероуне, раз в Таборе, раз в Младой Болеславе, раз в Пршибраме. Все отравленные умерли. Паштет из печёнки – ужаснейшая мерзость…
Балоун, трясясь всем телом, отошёл в сторону и сунул палец в рот. Его вырвало.
– Что с вами, Балоун?
– Блю-блю-ю, го-го-сподин об-бе-бер-лей-те-нант, – между приступами рвоты кричал несчастный Балоун. – Э-э-э-то я со-со-жрал… – Изо рта страдальца Балоуна лезли также куски станиолевой обёртки паштета.
– Как видите, господин обер лейтенант, – ничуть не растерявшись, сказал Швейк, – каждый сожранный паштет всегда лезет наружу, как шило из мешка. Я хотел взять вину на себя, а он, болван, сам себя выдал. Балоун вполне порядочный человек, но сожрёт всё, что ни доверь. Я знал ещё одного такого субъекта, тот служил курьером в банке. Этому можно было доверить тысячи. Как то раз он получал деньги в другом банке, и ему передали лишних тысячу крон. Он тут же вернул их. Но послать его купить копчёного ошейка на пятнадцать крейцеров было невозможно: обязательно по дороге сожрёт половину. Он был таким невоздержанным по части жратвы, что, когда его посылали за ливерными колбасками, он по дороге распарывал их перочинным ножиком, а дыры залеплял английским пластырем. Пластырь для пяти маленьких ливерных колбасок обходился ему дороже, чем одна большая ливерная колбаса.
Поручик Лукаш вздохнул и пошёл прочь.
– Не будет ли каких приказаний, господин обер лейтенант? – прокричал вслед ему Швейк, в то время как несчастный Балоун беспрерывно совал палец в глотку.
Поручик Лукаш махнул рукой и направился к продовольственному складу. На ум ему пришла парадоксальная мысль: раз солдаты жрут печёночные паштеты своих офицеров – Австрия выиграть войну не сможет".
