Марья-Искусница
|
|
« Ответ #59 : 16.05.2012, 23:27:09 » |
|
Что-то мне про кошек часто стало попадаться )))) Вот это - из Макса Фрая, Кофейная книга:
Вокруг меня всегда очень тихо. Может быть, поэтому она пришла именно ко мне. Когда мне хочется разбить тишину, я вытягиваю губы трубочкой и издаю тонкий свист, который слышат только собаки и летучие мыши, но ближайшая собака живет тремя этажами выше, а летучих мышей в нашем доме нет. И когда она появилась у меня на лестничной площадке, я вытянул губы и присвистнул — такая тощая и жалкая она была с виду. — Не кричи, — сказала она, недовольно морщась. — Могу я войти? Я хочу есть и пить, а у тебя полный пакет еды. Я растерянно взвесил в руке пузатый пакет из универсама и принялся искать ключи по карманам. — Конечно, — сказал я. — Только у меня не прибрано. — Ерунда, — сказала она с видом царицы Савской и зашла в дом. Мы разделили на двоих куриную печенку с картошкой — картошка мне, печенка ей, — она из последних сил залезла на диван, пробормотала «прошу прощения» и заснула на сутки. Пока она спала, я прошелся по магазинам: мое холостяцкое жилье было совершенно не приспособлено для женщины. Проснувшись, она оглядела мои покупки, фыркнула, но тут же перепробовала все обновки. — Наполнитель купишь впитывающий в следующий раз, — распорядилась она. — И блох у меня нет, можешь не распечатывать этот зеленый ошейник. А так все хорошо.
Мое утро всегда начинается с кофе, даже если оно начинается в четыре часа дня. Ночью я обычно работаю — переводы, таблицы, платят не слишком много, но это можно делать из дома, а общаться с заказчиком только почтой. За срочность платят больше, и я часто ложусь не когда стемнеет, а когда закончу. После этого мне нужно отоспаться, а проснувшись, сварить кофе. Не рабочий допинг наспех, который лишь бы покрепче, а настоящий, «на три воды», с корицей и мускатом. Она вошла на кухню, как только стихла кофемолка. Я выложил ей еды, она быстро и аккуратно поела, потом молча ждала, пока я не сцедил себе черную жижу в чашку и сел, и только после этого вспрыгнула мне на колени. — Мне, в общем, только бы отоспаться, — сказала она накануне вечером. — Я поживу у тебя дня четыре? — Может быть, останешься? — сказал я тогда робко. — Ну, может быть, — протянула она. — Еще не знаю. Как получится. А сейчас я прихлебывал кофе, гладил ее по пестрой трехцветной шерсти, чувствуя каждый выпирающий позвонок, и думал, как бы спросить, что она решила. Но заговорила первой она: — Ты ведь не станешь спрашивать, как меня зовут? Вы всегда даете кошкам свои имена. — Не стану. Если только ты сама не захочешь. — Тогда придумай что-нибудь. Я рассмеялся и сказал: «Сара, конечно». — «Почему Сара?» — «Потому что царица Савская». — А, — сказала она и зевнула. И принялась вылизываться. Кошки всегда вылизываются, когда не хотят говорить или не знают, что сказать. Точно так же люди начинают теребить на себе одежду, или курить, или чесаться, или разглядывать ногти. Я посмотрел на свои ногти и подумал, не обидел ли ее чем-нибудь, но мы оба промолчали....
|